Автобус с удивительно узкими сиденьями удивительно быстро довёз от Дакара до границы с Гамбией. Потом был паром, на котором разговорился с весьма толковым полицейским.
Я у него спросил, почему у въезда на паром стоит солдат из Ганы, а он ответил, что это войска ECOWAS, которые ввели, когда проигравший на выборах бывший президент Джамме, просидевший во власти с 1994-го года, отказался покидать пост в январе 2017-го. Такой вообще толковый парень оказался. Попутно дал по ушам каким-то драчунам и вытолкал их с парома.
Гамбия — самая маленькая страна континентальной Африки. После парома буквально 15 минут — и, проехав Банжул, вылезаю в Серекунде. Иногда надо почитывать WikiVoyage — хоп, и живу в молодёжно-христианской гостишке YMCA прямо посреди города. Комнатка и матрас, конечно, те ещё, но за 450 рублей можно потерпеть. Крайний раз останавливался в YMCA в Дар-эс-Саламе, а до этого — в Японии и Люксембурге. Я сам в душе — почвовед!
После обеда пошёл искать обезьяний парк Биджило (Bijilo) и попутно начал добрую традицию правки адресов в Google Maps. Самостоятельного народу сюда ездит мало, а несамостоятельных привозят, им точные координаты ни к чему. Поплутал, не заметив вход в парк за мощной стройкой за забором с китайскими надписями. В таком экологически хрупком месте китайцы взялись строить огромный бизнес-центр. Хочу, чтобы обезьяны украли у них всю еду и ложки-вилки.
В итоге попал в парк, полквадратного километра с пальмами и милыми обезьянками, вымогающими арахис. Есть красные колобусы, те к людям спускаются неохотно, но зимний голод — не тётка.
На следующий день прокатился в Банжул, посмотрел Арку 22 и нацмузей. Музей понравился, а Арка — глупая какая-то, некрасивое сооружение без всякой исторической наргрузки, на которое явно угрохали уйму дефицитных в Гамбии денег.
В Гамбии нет нифига, кроме арахиса. От слова «совсем нифига». Народ бедный, но вполне дружелюбный. На третий день от «эй, мистер, хау ар ю», а кто с тобой-то разговаривает, мальчик, услышанного в 100500-й раз, уже начинает потряхивать. Как браузер с включенными всплывающими окнами, словивший вируса, люди-окошки всплывают и хотят твоего внимания и денежек. Подвержены этой фигне все, от крохотных девчонок с забавными косичками, до глубоких стариков. Пакетные туристы-остолопы разбаловали аборигенов донельзя.
Для визы бронировал гостиницу подороже и поуютнее, перебрался в неё, попутно тоже наткнувшись на неправильный адрес в гуглокартах. Познакомился с толстой тёткой из Дании, приехавшей погостить на родине мужа, собственно, с мужем, здоровенным двухметровым гамбийцем-качком, это она мне рассказала про заваруху со старым перзидентом.
Сходил посмотрел крокодилов в пруду Качикалли. Там же небольшой музей, понравилось. Потом час плутал в поисках пляжа недалеко от гостиницы, но не нашёл, как спуститься к воде с обрыва, зато наткнулся на бойких девиц, которые обозвали меня handsome и звали в гости.
Надо запомнить местную еду. Два блюда — домодА и яссА. В виду местной специфики, готовятся на арахисовом масле. Еда, кстати, вполне себе ничего.
Мягко, очень мягко говоря, в Гамбии… нечего делать. Как-то вчера вечером на меня накатила… лёгкая никчемность нонешнего путешествия. Французский практикуется со скрипом — местные говорят на местных языках, язык колонизаторов у них, как правило, второй. Если не третий. Всё, что в странах есть приличного, заточено только под пакетный туризм, остальное — обширнейшая помойка. А в Мавритании — ничто не заточено ни под какого туриста, только под местных, одетых в простыни.
Всё вышесказанное не относится к Марокко (технически, Марокко — страна Магриба, а не Зап. Африка): здесь мощная история, куча туристов всех калибров, недорогое жильё и есть, что посмотреть, туда в следующий раз надо на машине из Испании на пароме заехать. В Мавритании попались отличные собеседники и попутчики, хотя, положа руку на сердце, и там делать нефиг.
Из собственно Зап. Африки я посмотрел только пару стран, но меня терзают смутные подозрения, что вся Западная Африка — она вот такая. Осталось посмотреть португальскую версию высасывания из страны всех соков — Гвинею-Бисау, и самую независимую из бывших французских колоний — Гвинею-Конакри, где в обмен на полную независимость лягушатники, уходя, разгромили всё, что построили. Что-то мне подсказывает, что я уже знаю, как оно там всё будет. Но посмотреть — надо. Ух, ещё и две визы делать.
Ну а после — можно уже и на лыжи вставать. Не ездят сюда люди, ребята. Тут же голод. Теннисисты лупят мяч…
